Художник — засл.деят.иск.РФ Виктор Герасименко (Москва)
Современный балет, повествующий об одном из самых трагичных периодов жизни великого испанского живописца – Франсиско Гойи, когда после тяжелой болезни художник полностью оглох. Это вынуждает его искать свое место в жизни, по-иному общаться с людьми. И, возвращаясь из Парижа на родину, в Мадрид, видя веселящихся испанских крестьян, Гойя вновь переживает и вспоминает свою жизнь: встречу с Хосефой, испанский королевский двор. Далее события разворачиваются с головокружительной быстротой – возлюбленная герцогиня Альба, судилище инквизиции. Наконец, словно ожившие видения, появляются на сцену герои его знаменитых «Капричос».
Испания, встречающая нас в балете, разная – это и страна «улицы», празднества народной стихии, и страна королевского двора. Есть другая Испания – собственно мир видений больного Гойи, его бред. И последняя Испания – католическая. Горячечной веры, свирепой инквизиции. В ней нет танца – его заменяют григорианский распев и речитатив Инквизитора, будто списанного с героев, обладавших истинно латинским темпераментом. Это мир, от которого Гойя внутренне бежит, но который жив в нём, стопроцентном испанце.
Для каждого персонажа придумал Уральский свой танец. Каждому соответствует своя музыкальная тема ученицы Тихона Хренникова Бесединой.
Малыш Чико – «второе я» художника, трогателен и не менее совершенен и красноречив, чем сам Гойя. Жене художника Хосефе соответствует «романтическая струя» балета. Возвышенные дуэты с обеими ипостасями мужа волнуют по-настоящему. И, наконец, – герцогиня Альба, о которой хочется сказать особо: это сплав, а не простое соприкосновение. Герцогиня – хищная, обаятельная, обольстительная, обволакивающая теплом семейного «злого торжества».
Кроме того, у «Мира Гойи» есть и ещё одно преимущество перед быстротечной модой «современной хореографии» – традиционность. В спектакле есть всё, что составляет славу именно русского балета, – классические адажио, характерный танец, пантомима. Главное, Уральский смог рассказать нам историю.
