– Алиса, на нашей сцене зрители видят вас и в составе хора и в качестве солистки. Тяжело ли совмещать?
– Это на самом деле трудно. Всегда хочется большего, но из-за недостатка времени не все удается реализовать. Работая в хоре, я задумалась о том, что мне нужно расти как вокально, так и актерски. Нашла курсы по переподготовке, где познакомилась с преподавателем Уральской консерватории. Занималась год и потом по совету главного хормейстера Натальи Владимировны Макаровой пришла на прослушивание к Евгению Григорьевичу Волынскому. В составе комиссии была Галина Семеновна Зайцева, которая порекомендовала мне поступать в институт культуры и получать профильное образование. Так я и сделала, сейчас она – мой педагог.
– Артист хора и солист: есть ли разница в плане работы с голосом?
– Конечно. В хоре артисты должны звучать как единый организм, единая партия. Чтобы этого добиться, иногда приходится прикрывать звук и подстраиваться под других. Выступая же сольно, нужно показать все возможности голоса и всю его красоту. До сих пор могу услышать от педагога: «Ты поешь как в хоре – покажи мне себя». Именно поэтому учат отдельно на вокалистов и отдельно на хоровых дирижеров, поскольку специфика разная.
– Вы исполняли партию меццо-сопрано в «Сказках Гофмана», воплощали образы Мерседес в «Кармен», Инес в «Трубадуре», Пажа в «Риголетто», но первой большой ролью станет Любава в «Садко».
– Да, это моя первая большая осознанная партия. И, конечно, я благодарна Евгению Григорьевичу за доверие. Об этой партии я мечтала два года – с премьеры спектакля. Я вижу, что история Любавы перекликается с моим жизненным опытом. К тому же это красивая, русская музыка, которая мне нравится все-таки больше, чем зарубежная. В ней свой масштаб.
– Любаву можно рассматривать по-разному: кому-то она покажется верной и покорной женой, кому-то – негодующей женщиной, покинутой любимым...
– У нас как раз на репетиции велись по этому поводу споры. Действительно, каждая артистка чувствует героиню по-своему. Для меня Любава спокойная и любящая. Мне кажется, что она единственная, кто понимает Садко. Любящая женщина будет ждать. Садко не было 12 лет, он, отвергнутый обществом, воплощал свои глобальные планы. Герой желал посмотреть мир, построить церкви… И кто-то должен был его поддержать, поэтому в опере появился образ Любавы. Изначально ведь ее не было в либретто, Римский-Корсаков позже ввел этого персонажа. Любава – нежная, не критикующая, хотя иногда она практически бранится, но все-таки любит Садко.
– В финале оперы, по замыслу композитора, Садко является Старчище, который призывает его вернуться в Новгород. В нашем же спектакле эта вокальная партия поручена исполнительнице роли Любавы. Как вы думаете, для чего нужен этот ход?
– Я думаю, что все события, произошедшие с Садко, были сном. В либретто не говорится, что именно Садко делал на Ильмень-озере. В нашем спектакле Любава, а не Старчище возвращает героя к реальности, любовь ведет его домой к жене. Знаете, каждый артист сам придумывает образ, биографию своего героя. Я вижу это именно так, и исполнение дополнительной партии мне кажется оправданным.
– Новая партия – знаковое событие для любого артиста…
– Да и я очень благодарна за помощь режиссеру Андрею Соколову, курирующему спектакль, своему педагогу Галине Семеновне Зайцевой и Вячеславу Вячеславовичу Губанову, с которым я уже два года готовлю эту партию. Спектакль – это не я одна, это целая команда. Со мной на сцене – другие солисты, уже не раз исполнившие «Садко», и они мне помогают и поддерживают. Это очень интересно и волнительно, надеюсь, что все задуманное получится.
– Желаем успехов!
Приглашаем на оперу «Садко» с Алисой Чечель в партии Любавы 3 апреля, начало спектакля в 18.00.
